Поэты «Искры». Том 1 - Страница 39

К оглавлению

39
Его принять за это надо
Почетным членом в наш табун.


Дадим ему овса и сена
За то, что он, по мере сил,
Разоблачил Ледрю-Роллена
И Чернышевского убил.


И пусть журналы с завываньем
Начнут глумления над ним;
Табунным топотом и ржаньем
Мы свист журнальный заглушим.

62. МОЛИТВОЙ НАШЕЙ БОГ СМЯГЧИЛСЯ
(АРХИТЕКТУРНАЯ ФАНТАЗИЯ «ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ЗАПИСОК»)


Молитвой нашей бог смягчился:
Роман Тургенев сочинил —
И шар земной остановился,
Нарушив стройный ход светил.


Под гнетом силы исполинской
Уже хрустит земная ось…
И некий критик, как Кречинский,
В испуге крикнул: «Сорвалось!»


И нигилист за нигилистом,
Как вихри снежные с горы,
Казнимы хохотом и свистом,
Летят стремглав в тартарары.


Агенты «Времени», все лупы
Направив париям вослед,
Смешали черные их трупы
С тенями «жителей планет».


И публицисты Ер и Ерик,
Узрев бегущих со стыдом,
Кричат отважно: «Берег, берег!
Созиждем здесь обширный дом!


Вы, Синеус и Прогрессистов,
Из остроумных ваших строк
На пепелище нигилистов
Везите щебень и песок.


Чтоб заложить фундамент прочный —
Своих рецензий вкус и такт
Пускай везет сюда Заочный
Через большой почтовый тракт.


Размерит здания все части
Борис Чичерин, — а кирпич
Для нас заменит полный страсти
Громеки пламенного спич.


Дружней! труд легок и приятен:
Нам для работы дан топор,
Которым сокрушил Скарятин
Всей юной Франции задор».


Чего робеть: дружней, ребята!
Работай с богом, в добрый час,
По плану, данному когда-то
В стихах Воейкова для вас.


Воздвигнуть зданье суждено вам
Неизглаголанных чудес:
Глухие в зданьи этом новом
Расслышат явственно: «Прогресс!»


У лысых дыбом станет волос,
Слепой увидит вальс калек,
Издаст Андрей Краевский «Голос»,
И золотой наступит век.

63. НИГИЛИСТ-СТАРИЧОК

В молодом поколении может так же не быть пути, как не было его и в старом; ясность глаз, свежесть щек, длинный ряд годов впереди — это еще не права на общественное внимание.

«Наше время», № 107

Молодежь легковерна,
Молодежь весела,—
В нигилизме, примерно,
Недалеко ушла.
Нигилизм ядовитый,
Отрицания сок
Выжал только маститый
Нигилист-старичок.


Вот Базаров освистан —
Ну какой он герой?
Ну какой нигилист он?
Просто — прынцип такой!
Нет-с! У нас по принсипу
За землишки клочок
Обдерет вас, как липу,
Нигилист-старичок.


Нигилист, если молод,
Носит в сердце любовь…
Но когда в сердце холод,
Но когда стынет кровь,—
Как шалит под секретом
У хорошеньких ног
Подогретый балетом
Нигилист-старичок!


Нигилист в молодежи,
Если молод и сам,
Замечает не рожи,
А стремленье к трудам.
Только рожи — не боле,
Ясность глаз, свежесть щек
Видит опытный в роли
Нигилист-старичок.


Нигилист самый юный
В зрелой мысли отцов
Слышит вещие струны,
К делу честному зов.
С отрицанием мутным
Мысли братьев итог
Называет беспутным
Нигилист-старичок.


Отравись не от знанья.
Затаив без любви
Тонкий яд отрицанья
Не в уме, а в крови,—
Головы не повесил,
Нажил землю, домок,—
Совесть к черту! — и весел
Нигилист-старичок.


Черт ли в том, что уж кости
Ждут последнего дня,—
Он, где требуют злости,
Жарче летнего дня.
Голос мягкий и плавный
И что слово — урок!
У! какой он забавный,
Нигилист-старичок!

64. ПИСЬМО ОБ РОССИИ ФУКИДЗИ-ЖЕН-ИЦИРО К ДРУГУ ЕГО ФУКУТЕ ЧАО-ЦЕЕ-ЦИЮ
(ПЕРЕВОД С ЯПОНСКОГО И ПРИМЕЧАНИЯ ТАЦИ-ИО-САКИ)


Милый друг, Фукута Чао-Цее-Цию,
Мы благополучно прибыли в Россию,


Через порт Кронштадтский к Петербургу прямо.
Будь благословенно имя Тентосама!


Всё нам здесь по нраву: уци, хадомадо,
Данмио, но-ками — лучше быть не надо.


Хоть теплей в Европе, например в Париже,
Здесь суровый климат, к полюсу поближе,


Но всей грудью дышишь и вольней и шире,
Точно на Нипоне или Кунашире,


Ибо под суровым петербургским солнцем
В русском очень много общего с японцем,


Даже утверждают здешние витии —
Сходство это резче в глубине России.


Потому что, видишь, милый друг Фукута,
Строить государство начал очень круто


Кумбо Петр Великий, славный в целом мире,
Как наш Кумбо Первый, свергнувший Даири.


Обучать народ свой он велел голландцам
Всяким европейским фокусам и танцам,


Как ногами шаркать, лить из меди пушки,
Из науки пули и из глины кружки,


Чтобы в оных кружках, Азии на диво,
Пить под страхом казни в ассамблеях пиво.


Бороды всем выбрил… Не приспело время
Брить, как у японцев, маковку и темя,

39